Падение Непала – 2. Записки очевидца трагедии
Спустя два дня после катастрофы в Непале я все же добрался до Катманду. Наверное, если бы можно было трезво и реально оценить все, что творится в разрушенной стране, то стоило бы задержать выезд из благополучной Покхары на неделю. Но вот чего-чего, а возможности трезво и реально осмысливать произошедшее просто не было.
Информационное пространство переплелось в причудливый клубок обрывков, догадок, инсинуаций и откровенной неправды.
Заклятие Катманду
В Катманду меня ожидали неотложные дела. И, кроме того, влекло профессиональное любопытство. В свое время я много работал с материалами наших, верненских, землетрясений, а потому увидеть вблизи их аналог – дорогого стоило. Так или иначе, я выехал при первой возможности, которая представилась через день, когда единственную дорогу, связывающую запад Непала со столицей, открыли для транспорта.
Отдельные руины стали попадаться за 30 километров до столицы. Потому-то все возрастало и возрастало внутреннее напряжение, пока автобус полз вверх, к большой долине Катманду, по нудно-живописному серпантину. Ведь вот-вот должна начаться окраина города, который, по поступавшей накануне информации, должен был представлять собой поля руин. Появившиеся в первые дни азартные сообщения некоторых СМИ о сплошном разрушении Катманду и неисчислимых жертвах предопределяли ожидание. Смущало, правда, то, что на местном телевидении никаких картинок «сплошного разрушения» не попадалось.
В моем дневнике в день прибытия в столицу Непала появилась такая запись: «Катманду пронизан паникой и запустением. Все бегут из города. Улицы непривычно пусты. 99% всего, что работало, – закрыто. Тамель эвакуирован. Тамель – забитый гостиницами, ресторанами и магазинами туристический анклав Катманду. Моя очередная надежда попасть в Тибет рассыпалась еще на подъезде к городу. Мое туристическое рвение затаилось за глухими «железными жалюзи», вместе с паспортом и готовой китайской визой.
Дом рядом эффектно подломился и оперся на соседний. Но разрушения в городе не фатальные! Есть дома, превратившиеся в груды обломков, есть с обвалившимися стенами. Но большая часть цела. Хотя и стоит брошенная, покрытая пылью и окутанная каким-то заклятием. В городе нет электричества, воды. Так что отели Тамеля закрыты. Нашел приют в российском центре науки и культуры. Среди пары сотен соотечественников и земляков по нашей бывшей стране. Поставил свою палатку рядом с полусотней других в садике центра и обрел таким образом свой угол в разоренном городе…»
Приют посреди пустоты
Про «Лагерь спасения» в российском центре науки и культуры сообщали в эти дни многие СМИ. Я несколько дней был жителем этого удивительного поселения, появившегося «благодаря» природной катастрофе. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить директора Центра Станислава Симакова и его немногочисленных сотрудников за приют и сочувствие. Мы никогда не забудем этого места и этого участия!
Сюда принимали в эти дни всех приходящих, не спрашивая паспортов (а у многих никаких паспортов и не было!). Достаточно было попросить помощи. Яркая узбечка-рестораторша из Москвы, россиянин с женой-непалкой, харьковский аптекарь, приехавший искать смысл жизни, землячка-карагандинка с мужем-шведом (ни слова не понимающим по-русски), вездесущий Дима – «йог из Бенареса», больше похожий на демобилизованного старшину-срочника. И сотни людей, связанных не только общей проблемой, но и общим прошлым. И десятки детей, которые никогда не жили в одной стране, но сразу же нашли массу общих интересов и игр.
Несмотря на всю пестроту и разность, взрослые также удивительно легко и мирно уживались друг с другом. Всем было что вспомнить и о чем поговорить. И если что-то вмешивалось в мирную «советскую» жизнь (в лагере все жили большой коммуной), так это каверзы текущего момента.
Когда улетели два первых борта МЧС в Москву, то половина из тех, кто остался в опустевшем лагере, были представителями Украины. Они также могли эвакуироваться, никто не отказывал им в этом праве (как и всем вообще, у кого не было серьезных проблем с документами). Ночью самолеты МЧС улетели в Москву…
Здесь, в российском центре, я лишний раз убедился в том, какой все же любопытный народ тянется к подножию Гималаев. Тут редко слышались типовые туристические истории о том, кто и сколько выпил и какой у кого случился удачный шопинг. Зато со всех сторон долетали обрывки разговоров о высшем и вечном. И говорили об этом со знанием и чувством, так что сразу ощущалась не только компетентность, но и большая внутренняя работа над собой. Здесь и там то и дело встречались безмолвные фигуры медитирующих. Были, правда, и типичные туристы-ерзуны, которые коллекционируют не знания и впечатления, а страны и себя на фоне. Но они погоды не делали.
Что до меня, то, нашедши приют, я на ближайшее время обрел две первостепенные задачи. Во-первых – оценить, что на самом деле произошло с Катманду. А во-вторых – найти свой паспорт. На это и ушли последующие дни…
Окончание следует
Андрей Михайлов,
Алматы – Непал – Алматы
Фото автора
Досье «Свободы Слова»
Плотность населения Долины Катманду, где слились в единую агломерацию несколько древних царств со своими столицами (Катманду, Патан, Бхактапур) и масса прилегающих сел, многократно превышает подобный показатель для европейских городов-миллионников. Насыщенность столицы Непала и его окрестностей людьми трудно переоценить.
Отсюда особенности застройки Большой Долины. В основе которой градостроительный план, который не представляет собой ничего иного, кроме чуть-чуть приглаженного хаоса (за исключением нескольких исторических площадей и широких улиц в новых районах). Любопытно, что самые просторные проспекты в центральной части Катманду появились после предыдущего сильного землетрясения 1934 года.
Большая часть зданий (в 5-6 этажей) нагромождена в совершенном беспорядке и зачастую соединена узкими улицами, среди которых есть такие, где пешеходы проходят навстречу боком. Но это вовсе не значит, что город – сплошная пешеходная зона. Мусорщики с тачками, крикливые разносчики, вездесущие мотоциклисты, меланхоличные священные коровы – полноправные участники уличного движения в этих «щелях».
Улицы пошире с наступлением утра автоматически становятся еще и многолюдными базарами. Распахиваются лавки нижних этажей, раскладывают товар на земле лоточники, начинают сновать во все стороны коробейники. А все остальное место занимают покупатели, прохожие, зеваки, мотоциклисты и туристы, прибавление которых за последние годы в Катманду стало очень заметно.